рефераты
Главная

Рефераты по авиации и космонавтике

Рефераты по административному праву

Рефераты по безопасности жизнедеятельности

Рефераты по арбитражному процессу

Рефераты по архитектуре

Рефераты по астрономии

Рефераты по банковскому делу

Рефераты по биржевому делу

Рефераты по ботанике и сельскому хозяйству

Рефераты по бухгалтерскому учету и аудиту

Рефераты по валютным отношениям

Рефераты по ветеринарии

Рефераты для военной кафедры

Рефераты по географии

Рефераты по геодезии

Рефераты по геологии

Рефераты по геополитике

Рефераты по государству и праву

Рефераты по гражданскому праву и процессу

Рефераты по делопроизводству

Рефераты по кредитованию

Рефераты по естествознанию

Рефераты по истории техники

Рефераты по журналистике

Рефераты по зоологии

Рефераты по инвестициям

Рефераты по информатике

Исторические личности

Рефераты по кибернетике

Рефераты по коммуникации и связи

Рефераты по косметологии

Рефераты по криминалистике

Рефераты по науке и технике

Рефераты по кулинарии

Рефераты по культурологии

Рефераты по зарубежной литературе

Рефераты по логике

Рефераты по логистике

Рефераты по маркетингу

Реферат: Столыпин

Реферат: Столыпин

I. Введение                                                         стр.2

II. Основная часть                                                  стр.4

     1. Краткая биография, некоторые сведения о П.А.Столыпине       стр.4

     2. Аграрная реформа Столыпина                                  стр.6

     2.1. Крах Столыпинской аграрной политики и её причины         стр.31

     2.2. Итоги аграрной реформы                                   cтр.32

     3. Разработка рабочего законодательства                       стр.33

     3.1. Решение национального вопроса                            стр.35 

     4. Трагедия Столыпина, как реформатора_                       стр.36

III. Заключение                                                    стр.38

          Список литературы                              


                                        Эпиграф    

                                    История не твориться произвольными

деяниями "великих людей", как полагали некоторые мыслители. Но история не твориться и какими-то   

безличными силами, выражающимися в действиях и настроениях масс, как считали ряд творцов 50 лет назад. История - это сплошная равнодействующая поступков множества личностей,  каждая из которых складывается в зависимости от общественных и культурных условий, в которых ей

довелось развиваться, и вкладывается в исторические события со своим удельным весом, зависящим от персональных свойств и

                              общественного положения.

      I. Введение.

           

      Этот человек, его личность вызывала и вызывает много споров: кто - то видит в нем врага народа, сделавшего народ бедным, разобщив его, а кто - то

считает его великим реформатором. Например, нынешний президент России Б.Н.Ельцин называл трех великих реформаторов России: Петра I, Александра II, и его - этого, для некоторых со странностями, человека. Кстати деятельность этого человека была хорошо оценена не только в наше время, но и в то далекое, только не тем человеком. Германский император Вильгельм так сказал про него: "Вот человек! Был бы у меня такой министр, на какую высоту мы бы подняли Германию!". Так кто же он был? В этом нам поможет разобраться, то что он сделал для России. Итак, Петр Аркадьевич Столыпин: великий реформатор или тот кто захотел поживиться за народный счет.

      В начале 90-х гг.  19 в. в России начался промышленный подъем. Он продолжался несколько лет и шел очень  интенсивно.  Особенно  высокими темпами

развивалась тяжелая промышленность, которая к концу века давала почти половину всей промышленной продукции в ее стоимостном выражении. По  общему объему продукции тяжелой промышленности Россия вошла в число первых стран мира.

      Промышленный подъем был подкреплен хорошими урожаями в течение ряда лет.

      Оживление в  промышленности сопровождалось бурным железнодорожным строительством. Правительство верно оценило  значение  железных  дорог для будущего экономики и не жалело денег для расширения их сети. Дороги связали богатые сырьем окраины с промышленными центрами,  индустриальные города и земледельческие губернии - с морскими портами.

      Главной причиной промышленного подъема 90-х гг. явилась экономическая политика правительства, одной из составных частей которой стало установление таможенных пошлин на ввозимые в Россию товары и одновременно устранение  препятствий на пути проникновения в страну иностранных капиталов.  Эти меры,  по замыслу их инициаторов должны были избавить молодую отечественную

промышленность от губительной конкуренции и тем самым способствовать ее развитию,  которому  помогали  заграничные деньги. В экономической политике царизма конца 19 - начала 20 вв., было немало сильных сторон.  В те годы Россия уверенно завоевала позиции на рынках Дальнего и Среднего Востока,  тесня там своих соперников. Об этом свидетельствует промышленный взлет 90-х гг.  Однако, эта политика оставалась внутренне противоречивой. И не только потому, что в ней преобладали административные меры  и  недооценивалось 

значение  частного предпринимательства. Главное заключалось в том,  что самому курсу правительства не хватало сбалансированности между  потребностями

промышленности и сельского хозяйства.

      Несбалансированность хозяйства стала одной из причин экономического кризиса начала 20 столетия.  Начавшееся в 1900 г. сокращение промышленного

производства было вызвано относительно слабым развитием рыночных отношений в сельском хозяйстве. Аграрная реформа Столыпина стала естественным продолжением

правительственного курса именно этого периода. Логика  самой  экономической политики делала неизбежной попытку ускорить капиталистическое развитие деревни.  А такая попытка и составила содержание столыпинской реформы.

      II. Основная часть.

1. Краткая биография, некоторые сведения о П.А.Столыпине.

      Не вызывает сомнения, что в истории России за первые годы ХХ века с  исключительной  силой проступила личность П.А.Столыпина. Ни один из политических деятелей царизма начала ХХ века не может идти с  ним  в  сравнение по преданной и восторженной памяти его почитателей и сосредоточенной ненависти  революционеров. Правда, политическая карьера Столыпина была недолгой - всего 5 лет. За это время он был министром внутренних дел и председателем  Совета министров, а немного раньше он был обычным секретарем и

губернским предводителем дворянства, а также губернатором.

      Но причина особого интереса к личности Столыпина находится не только в его личной судьбе и драматизме сопровождающих ее событий. С деятельностью "российского Бисмарка" тесно связан вопрос о том, какого же значение

столыпинского курса и почему не состоялся  путь реформ. Этот  вопрос не получил удовлетворительного ответа в литературе о Столыпине.  Многие исследователи считают,  что столыпинским реформам  помешали осуществиться не

объективные факторы, а ограниченность и слепота царизма, верхов. Сами же реформы были столь значительны, что, увенчайся они успехом, не только

никакого Октября,  но и Февраля не было бы. Поднимают Столыпина на щит славы ультраправые элементы, выдвигая на первый план его национализм и все провалы его курса объясняющие фактом убийства Столыпина. Может кто - то считает Столыпина плохим и обвинит его во всех бедах того, а может и нашего времени. Ответ на этот и многие другие вопросы можно получить если узнать Столыпина

ближе.

      Кто он - Петр Аркадьевич Столыпин?  Этот вопрос поможет нам разобраться в ярком облике этого человека,  противоречивости его биографии и окружающей его обстановке.  Столыпин - выходец из старого дворянского рода,  известного  с  конца XVI века.  Род  Столыпиных  дал России выдающихся политических и литературных деятелей.  Бабушка М.Ю.Лермонтова - урожденная Столыпина. Прадед  -  сенатор  А.А.Столыпин - друг М.М.Сперанского, крупнейшего государственного деятеля начала XIX века. Отец - Аркадий Дмитриевич  - участник Крымской войны Мать П.А.Столыпина - Анна Михайловна - урожденная  Горчакова - племянница  канцлера России А.М.Горчакова. Жена Петра Аркадьевича - правнучка А.В.Суворова.  Таким образом, семья Столыпиных  в XIX - XX веках была в родстве и дружбе со знаменитейшими людьми России. Семья П.А.Столыпина владела поместьями в Нижегородской, Казанской, Пензенской и позже Каунасской губерниях.

      Петр Аркадьевич в 1881 году неожиданно для  многих  поступил на физико-математический  факультет Петербургского университета, где с интересом изучал 

физику,  геологию,  ботанику,  зоологию, астрономию. По окончании университета Столыпин служил в министерстве государственных имуществ на скромной должности

помощника  столоначальника и со скромным чином коллежского секретаря. Через 10 лет  П.А.Столыпин стал ковенским губернским  предводителем  дворянства,  а еще

через 3 года - в 1902 году неожиданно для себя - гродненским   губернатором.

      Будучи гродненским губернатором, П.А.Столыпин, решительно высказался за уничтожение общинной чересполосицы и расселение на хутора.  При этом  он

заявил: "Ставить  в  зависимость  от доброй воли крестьян момент ожидаемой реформы, рассчитывать, что станет при подъеме умственного развития населения,

который настанет неизвестно когда, жгучие вопросы разрешаться сами собой, - это значит отложить на неопределенное время проведение тех мероприятий,  без

которых  немыслимы  ни культура,  ни подъем доходности земли, ни спокойное владение земельной собственностью".

      Гродненским губернатором П.А.Столыпин пробыл недолго. В 1902 году его  назначили губернатором в более крупную и важную губернию - Саратовскую.  Здесь-то и застала его первая  революция,  в борьбе с которой он применял весь арсенал средств - от обращения до применения войск. При этом в деятельности самого молодого губернатора  проявились две отличительные черты,  характерные для всей его будущей государственной деятельности.  Во-первых он никогда не смущался  карать не только "левых",  но и "правых", если их деятельность выходила за установленные им рамки.  Во - вторых характерно и другое: в отличие от большинства высокопоставленных людей,  отдающих кровавые палаческие приказы из надежно защищенных кабинетов без малейшего риска для собственной персоны, Столыпин  обладал  личной храбростью и не боялся стоять лицом к лицу с разъяренной толпой.

      Столыпин был назначен министром внутренних дел 26 апреля 1906 года. Депутаты первой Думы были приняты царем на другой день - 27  апреля. Ему было доверено проложить политический курс в новых,  совершенно непривычных для царизма исторических условиях - обеспечить сожительство самодержавия с "народным представительством".  Очень скоро Столыпин занял пост председателя совета министров.  Роспуск первой Думы  и  его назначение произошли день в день - 8 июля 1906 года.

     

2. Аграрная реформа Столыпина.

      Столыпин, будучи помещиком, предводителем губернского дворянства, знал и понимал интересы помещиков; на посту губернатора в период революции видел  восставших крестьян,  поэтому для него аграрный вопрос не был отвлеченным понятием.

      Суть реформ: социально-политическая - передача земли в частную собственность с целью создания большого числа крепких фермеров т.е. проведение под самодержавие прочного фундамента и продвижение по пути промышленного, а, следовательно, капиталистического развития. К тому же крепкие хозяйства должны были стать препятствием на пути нарастания революции в деревне. Социально-экономическая - разрушить общину,  насадить частные хозяйства в виде отрубов и хуторов,  а избыток рабочей силы направить в город, где ее поглотит растущая промышленность. Экономическая - обеспечить подъем сельского хозяйства и дальнейшую индустриализацию страны с тем, чтобы ликвидировать отставание от передовых держав. Ядро реформ - аграрная политика. Но опять же аграрная реформа Столыпина сохраняла крупные помещичьи латифундии, возлагая на них главные надежды. А т.к. дворянское землевладение в силу целого ряда причин уходило в прошлое, то получается, что реформа носила половинчатый характер. Хотели полностью защитить дворянские интересы и к тому же создать новый класс в деревне - кулаки. Это затрудняло и замедляло развитие капитализма в деревне, хотя прогрессивный характер столыпинской реформы очевиден.

      Столыпинская аграрная  реформа,  о  которой пойдет речь, в действительности - понятие условное. В  том смысле условное,  что она,  во-первых,  не составляла цельною замысла и при ближайшем рассмотрении распадается  на ряд мероприятий, между собой не всегда хорошо согласованных между собой.

      Во-вторых, не совсем правильно и название реформы, потому - что Столыпин не был ни автором основных ее концепций,  ни разработчиком.  Он воспринял проект в готовом виде и стал как  бы его приемным отцом.  Он дал ему свое имя,  последовательно и добросовестно защищал его в высшей администрации,  перед законодательными  палатами и обществом,  очень им дорожил,  но это не значит, что между отцом и приемным чадом не было противоречий.  И,  наконец, в-третьих, у Столыпина, конечно же, были и свои собственные замыслы, которые он пытался реализовать.  Но  случилось  так,  что они не получили значительною развития, ходом вещей были отодвинуты на задний план, зачахли,  а  приемный ребенок после недолгого кризиса,  наоборот, начал расти и набирать силу.

      Когда люди долю живут  вместе,  они  начинают  походить друг  на  друга.  Приемный  сын  может  обрести значительное сходство с отцом.  И ни о чем не догадывается  тот,  кто не знает тихой семейной драмы. Впрочем, обо всем по порядку.

      Столыпин, будучи саратовским губернатором, предлагал организовать широкое содействие созданию крепких индивидуальных крестьянских хозяйств на государственных и банковских землях.  Эти хозяйства должны были стать примером для окружающих крестьян,  подтолкнуть их к  постепенному отказу от общинного землевладения.

      Когда Столыпин пришел в МВД,  оказалось, что там на это дело смотрят несколько иначе. Длительный период, когда власти цеплялись за общину как за оплот стабильности и  порядка, уходил в безвозвратное прошлое. Постепенно брали верх иные тенденции.  В течение ряда лет  группа  чиновников МВД во главе с В.И. Гурко разрабатывала проект, который должен был осуществить крутой  поворот  во  внутренней  политике правительства.  К приходу Столыпина Гурко занимал пост товарища министра, основные идеи и направления проекта уже сформировались, работа продолжалась.

      В отличие от столыпинского замысла, проект Гурко имел в виду  создание хуторов и отрубов на надельных (крестьянских) землях (а не на государственных и банковских).  Разница была существенной.  Впрочем,  не это было самое главное в проекте Гурко. Образование хуторов и отрубов даже несколько притормаживалось  ради  другой цели - укрепления надельной земли в личной собственности. Каждый член общины мог заявить о своем выходе из нее и закрепить за собой свой чересполосный надел, который община отныне не могла ни уменьшить, ни передвинуть. Зато владелец мог продать свой укрепленный надел даже постороннему для общины лицу.  С агротехнической точки зрения такое  новшество не могло принести много пользы (надел как был чересполосным, так и оставался), но оно было способно сильно нарушить единство крестьянского мира,  внести раскол в общину. Предполагалось, что всякий домохозяин, потерявший в своей  семье несколько душ и со страхом ожидающий очередною передела,  непременно ухватится за возможность оставить за собой  в  неприкосновенности  весь  свой  надел.  Проект Гурко представлял собой удобную площадку,  с которой правительство могло приступить к "разобщению" общины.  Столыпин же, когда он был саратовским губернатором,  не  ставил вопрос о таком решении вопроса.

      Конечно, Столыпин не мог не считаться с  проделанной  в министерстве до его прихода работой.  Не мог он не учитывать и настроений поместного дворянства, которое по ходу революции оказалось едва ли не единственным классом,  верным режиму. В мае 1906 г.  на первом съезде уполномоченных дворянских  обществ прозвучал доклад "Основные положения по аграрному вопросу". Правительство стремилось во что бы то ни стало  отмежеваться  перед  дворянами  от думских проектов принудительного отчуждения помещичьей земли, а потому основная часть доклада была посвящена критике таких проектов. В докладе говорилось, что в целом по стране "за последнее время никакого реального основания для огульного наделения крестьян землею не возникло". Отдельные случаи малоземелья, могут  быть  ликвидированы  при  помощи  покупки  земли  через Крестьянский банк или путем переселения на окраины.  В общем же должны быть предприняты меры "к улучшению и более полному использованию надельной площади" (введение многопольных  севооборотов,  лучшая обработка и удобрение земли,  переход от общинной к личной собственности,  расселение  крупных  деревень,  уничтожение  внутри надельной чересполосицы,  создание хуторов).  "Инициатива по введению улучшений в  крестьянском хозяйстве,       должна  составить предмет главнейших забот государства и земства.  Следует отрешиться  от  мысли,  что  когда наступит время к переходу к иной,  более культурной системе хозяйства,  то крестьяне перейдут к ней по собственной инициативе.

Во всем мире переход крестьян к  улучшенным  системам  хозяйства  происходил  при сильном давлении сверху". Нечто подобное, говорил Столыпин на заседании Гродненского комитета.  Эту же  мысль, надо думать, он проповедовал и в министерстве.

      Настроение прибывших на съезд дворян не было  единодушным.  Некоторые  из  них были настолько напуганы революцией, что считали необходимым сделать уступки.  "Лучше всего сразу, не унижаясь до принудительного отчуждения,  заранее удовлетворить требования крестьян...   Мы должны добровольно идти навстречу к продаже крестьянам земли,  сохраняя и  за  собой часть... Компромисс необходим... Как во время бури бесполезна борьба,  так и здесь упрямое отношение будет гибельно для дела".  Другие на эти рассуждения отвечали: "Дворянство - не находится в таком цветущем состоянии,  чтобы оно могло делать подарки и приносить жертвы.  Наоборот,  когда нас выбирали уполномоченными, то нам рекомендовалось заботиться о неприкосновенности частной собственности". Было даже такое  заявления о том, что надо "вообще запретить народу плодиться". Затем разгорелся спор между крайними и умеренными  противниками общины. Одни называли общину "рассадником социалистических бацилл", другие обвиняли ее в "аграрных  беспорядках". Третьи опровергали эти обвинения говоря что "аграрные беспорядки" начались еще в 1902 г., как например в Полтавской  губернии, где общинного землевладения почти нет.

      Но все же большинство  уполномоченных было настроено решительно против общины.  "Община - это то  болото,  в  которое увязает  все,  что  могло  бы выйти на простор, - благодаря ей, нашему  крестьянству  чуждо  понятие о праве собственности. Уничтожение общины было бы благодетельным шагом для крестьянства". Община, подчеркивали дворянские представители, должна быть безусловно уничтожена.

      Нападки на общину были всего лишь тактической уловкой правого  дворянства:  отрицая  крестьянское малоземелье,  помещики стремились перевалить на общину всю ответственность за крестьянскую нищету. Кроме того, в период революции община сильно досадила помещикам:  крестьяне шли  громить помещичьи усадьбы всем миром, имея в общине готовую организацию для борьбы. Даже в мирное время помещик чувствовал себя увереннее,  когда имел дело с отдельным крестьянином, а не со всей общиной.

      И поэтому вопрос о хуторах не вызвал больших споров. Сами по себе хутора и отруба мало интересовали дворянских представителей. Главные  их заботы сводились к тому,  чтобы закрыть вопрос о крестьянском малоземелье и избавиться от общины. Поэтому правительственное  предложение раздробить ее при помощи хуторов и отрубов, было охотно принято. Правда, 29  депутатов  представили особое мнение, предостерегая против  "схематически - шаблонного,  однообразно-догматического  решения в центральных учреждениях аграрного вопроса без достаточного внимания  ко  всем  разнообразным  бытовым, племенным,  географическим и другим особенностям России". Но эти весьма резонные доводы не встретили понимания,  и  большинство  депутатов  поддержало  представленные министерством тезисы, тщательно вычеркнув из них слово "малоземелье".

      Между тем обстановка в стране была неопределенная. Давление дворян уравновешивалось давлением Думы и крестьянства. После роспуска I Думы ситуация еще более обострилась. В конце августа 1906 г.  Столыпин провел мероприятия по  передаче Крестьянскому  банку части государственных и удельных земель для продажи крестьянам. Тем самым он приступил к исполнению своего замысла, созревшего еще в Саратове. По существу, если можно выразиться современным языком, это была типичная  приватизация части государственного имущества.

      Эти мероприятия вызвали возражения со стороны Гурко. Он считал,  что казенные земли и так почти всецело были в руках крестьян,  которые многие годы снимали их в аренду. Проведение  такой меры, оживит у крестьян надежды на то,  что в дальнейшем они заберут в свои  руки  и  помещичьи земли. Отношения между Столыпиным и Гурко, по-видимому, были достаточно плохими. Т.к. в воспоминаниях товарища министра внутренних  дел  сквозит  презрительно-высокомерное  отношение к своему бывшему шефу. По мнению Гурко, он был "полный невежда в  экономических вопросах",  не имел "достаточной подготовки для того,  чтобы  справляться  со  многими  фундаментальными проблемами  государственной жизни" и плохо председательствовал в Совете министров (не умел резюмировать дебаты  и  составлять резолюции).

      У Гурко возникли сильные подозрения относительно  дальнейших намерений Столыпина, насчет помещичьей земли, когда ему передали слова главы правительства, что кому-то (т.е. помещику, графу или любому другому крупному землевладельцу) придется расстаться с частью своих земель.

      У страха, как известно, глаза велики. В действительности Столыпин, даже, не допускал и мысли о полной ликвидации помещичьего землевладения. Иное дело - частичное его ограничение. Об этом свидетельствуют слова отца, которые его дочь привела в своих воспоминаниях: "Не в крупном землевладении сила России. Большие имения отжили свой век.  Их,  как бездоходные, уже сами владельцы начали продавать Крестьянскому банку. Опора России не в них,  а в царе".  Что-то похожее  Столыпин,  надо  думать, действительно говорил - и это было сказано не случайно, а под впечатлением от нескончаемых крестьянских  бунтов. Которые в конце 1концов прекратились, но осталось это убеждение, засевшее глубоко в сознании. В 1909 г., когда обстановка в стране коренным  образом изменилась,  Столыпин вновь коснулся этого вопроса - не в беседе с дочерью и не в каком-нибудь случайном разговоре, а в интервью корреспонденту газеты "Волга": "Вероятно,  крупные земельные собственности  несколько  сократятся, вокруг нынешних помещичьих усадеб начнут возникать многочисленные средние и мелкие культурные хозяйства,  столь необходимые как оплот государственности на местах".

      В конце 1905 г.,  когда дела у  царского  правительства были из рук вон плохи,  главноуправляющий землеустройством и земледелием Н.Н.Кутлер поставил вопрос о частичном отчуждении помещичьих земель. Но царь  после  недолгого колебания решительно отверг кутлеровский проект,  а сам Кутлер с треском вылетел в отставку.  Впоследствии никто из министров  и  мысли не допускал о том,  чтобы явиться к царю с подобным предложением. Столыпин, как мы понимаем тоже считал,  что в таком проекте нет надобности. Частичное отчуждение помещичьей земли фактически уже идет.  Многие помещики,  напуганные революцией,  продают имения. Важно, чтобы Крестьянский банк скупал все эти земли, разбивал на участки и продавал крестьянам. Из перенаселенной общины лишние работники осядут на банковских землях, остальные переселятся в Сибирь. Кстати  об этом вопросе. По указу 10 марта 1906 года право переселения крестьян  было предоставлено  всем  желающим  без   ограничений.   Правительство ассигновало   немалые   средства   на   расходы по устройству переселенцев на новых местах, на их  медицинское  обслуживание  и общественные нужды, на прокладку дорог. В 1906-1913 годах за Урал переселилось 2792,8 тысяч человек. Масштабы  данного  мероприятия обусловили и трудности в его осуществлении. Количество  крестьян, не  сумевших  приспособиться  к  новым  условиям  и   вынужденных вернуться, составило 12% от общего числа переселенцев. Но стремление выселить как можно большее число беспокойных крестьян  привело к огромным недостаткам в организации переезда переселенцев и отвода им земель. Не хватало поездов, недоставало участков, мало отпускалось денег на выдачу ссуд. Многие переселенцы оказывались в Сибири неустроенными, часть из них шли батрачить к старожилам, другие возвращались на родину. Но правительству не удалось достигнуть поставленной  ими  цели  - уменьшить малоземелье за счет переселения.  В среднем в Сибири оседало около 300 тыс.  переселенцев в год, а естественный прирост составлял в Европейской России более 2 млн.  крестьян в год, т.е. малоземелье постоянно увеличивалось.

      Итоги переселенческой  компании были следующими.  Во-первых, за данный период был осуществлен громадный скачок в экономическом и социальном развитии Сибири. Также население данного региона  за годы колонизации увеличилось  на  153%.  Если  до  переселения в Сибирь происходило сокращение посевных площадей, то за  1906-1913 годы они были расширены на 80%, в  то  время  как  в  европейской части России на 6,2%. По темпам  развития  животноводства  Сибирь также обгоняла европейскую часть России.

      Под воздействием определенных правительственных мер община прекратит эти свои бесконечные земельные переделы.  Надельная  земля перейдет в личную собственность. Некоторые крепкие хозяева станут заводить хутора и отрубы на общинных землях.  Правда, это довольно трудно: если закончились переделы,  а некоторые полосы  стали  личной  собственностью,  то как передвинуть наделы всех крестьян, чтобы выкроить хутор? Но над этим вопросом работает А.А. Кофод, главный теоретик из Главного управления землеустройства и земледелия.

      Примерно так  сложилась у Столыпина общая концепция реформы. В этих рамках он смирился с проектом Гурко и даже как бы "усыновил" его. Правда, это был не тот случай, когда приемное чадо становится похожим на отца.  Скорее,  происходило обратное.  "Надо  вбить  клин  в общину", - говорил Столыпин своим сподвижникам. "Вбить клин", заставить прекратить переделы,  наделать  хуторов  и отрубов на общинных землях - все эти идеи были выражены в проекте  Гурко. Откуда Столыпин их и почерпнул.

      10 октября 1906 г.,  когда этот проект рассматривался в Совете министров,  Столыпин сам, без помощи Гурко, его докладывал и защищал.  Все члены правительства находили, что "община не заслуживает далее покровительства закона". Разногласия возникли лишь насчет того, надо ли проводить этот проект  по 87й статье или следует дождаться Думы.  Меньшинство членов Совета министров ссылалось на то,  что "отрицательный взгляд  самих  крестьян на общину еще не доказан".  Следовательно, не исключено массовое недовольство. Между тем правительство,  издав этот указ по 87-й статье, будет лишено возможности сослаться на мнение  народного  представительства  и вряд ли сможет "отразить обвинения в некоторой узурпации законодательных прав". Но все же проект был принят.

      А после принятия указа 9 ноября Думой он с внесенными поправками поступил на обсуждение Государственного совета и также был принят, после чего по дате его утверждения царем стал именоваться законом 14 июня 1910 года. По своему экономическому содержанию это был либеральный буржуазный закон, который способствовал развитию капитализма в деревне. Конечно же это был прогрессивный закон, но он обеспечивал прогресс по худшему, прусскому образцу, когда можно было пойти по американскому пути развития сельского хозяйства, который предусматривал развитие сельского хозяйства путем наделения крестьян фермами, где он станет полновластным хозяином. Смысл закона раскрывался в его первой статье, наиболее известной и часто цитируемой, устанавливающей,  что "каждый домохозяин, владеющий надельною землею  на общинном праве,  может во всякое время требовать укрепления за собою в личную собственность  причитающейся  ему части из означенной земли". Так же крестьянин мог оставить за собой излишки, за которые должен был заплатить по выкупной цене 1861 года. Выход из общины рассматривал сельский сход, если же согласие не выдавалось в течение 30 дней, то выдел осуществлялся земским начальником. Дополнением к закону 14 июня 1910 года усиливавшим его насильственный характер, был принятый обеими палатами закон о землеустройстве, называвшийся законом 29 мая 1911 года. В соответствии с ним для проведения землеустройства не требовалось предварительного закрепления земли за дворохозяевами.

      Тогда же,  в ноябре 1906 г., у Гурко произошли крупные неприятности.  Он был уличен в некорректных действиях по закупке продовольствия для голодающих (через шведского торговца, который не выполнил контракт). Скандальная история стала достоянием прессы.  Дело Гурко  рассматривалось  в Сенате. По-видимому, Гурко удалось отвести обвинения в мздоимстве, но со службы он был уволен. Это вызвало недовольство царя,  который ценил Гурко.  Столыпин же, судя по всему, довольно спокойно отнесся к судьбе своего товарища.

      В это время едва ли не главной заботой председателя Совета министров стало положение, в которое попал Крестьянский банк.  Масштаб  его операций по закупке земли в это время возрос почти в три раза.  Многие помещики  спешили расстаться со своими имениями.  В 1905-1907 гг.  банк скупил свыше 2,7 млн.  дес. земли. В его распоряжение перешли государственные и удельные земли. Между тем крестьяне, рассчитывая на ликвидацию помещичьею землевладения в ближайшем будущем, не очень охотно делали покупки. С ноября 1905 г. по начало мая 1907 г.  банк продал всего около 170 тыс. дес. В его руках оказалось очень много земли, к хозяйственному управлению которой он не был приспособлен,  и мало денег.  Для поддержки  его правительство использовало даже накопления пенсионных касс.

      Деятельность Крестьянского банка вызывала растущее раздражение среди помещиков.  Это проявилось  в  резких  выпадах против  него на III съезде уполномоченных дворянских обществ в марте-апреле 1907 г.  Делегаты были  недовольны  тем,  что банк продает землю только крестьянам (некоторые помещики были не прочь воспользоваться его услугами как  покупатели).  Их беспокоило  также  то,  что  банк не совсем еще отказался от продажи земли сельским обществам (хотя он старался  продавать землю  в  основном отдельным крестьянам цельными участками). Общее настроение дворянских депутатов выразилось в следующем: "Крестьянский банк не должен заниматься разрешением так называемого аграрного вопроса...  аграрный вопрос должен быть прекращен силой власти".

      В это же время крестьяне весьма неохотно покупали землю и выходили  из общины, т.к. ходили слухи, будто тот, кто выйдет из общины, будет лишен права на присоединение к своему участку части помещичьей земли.

       Только после окончания революции аграрная реформа пошла быстрее.  Прежде всего правительство предприняло энергичные  действия  по ликвидации земельных запасов Крестьянского банка.  13 июня 1907 г.  этот вопрос разбирался в Совете министров,  было решено образовать на местах временные отделения Совета банка,  передав им ряд важных полномочий.  В длительную  командировку, для участия в работе этих отделений, отправились многие видные чиновники  Министерства  финансов, МВД и Главного управления землеустройства и земледелия.

      С некоторой обидой А.А.Кофод позднее  вспоминал,  что "весной 1907 г. даже Столыпин считал землеустройство побочным вопросом в сравнении с громадной работой, которую требовалось  провести для распределения огромных земельных площадей,  купленных Крестьянским банком". До Кофода дошла весть, что  и его собираются заслать в одно из временных отделений. Сослуживцы советовали не сопротивляться, поскольку "Петр Аркадьевич не любит,  когда противоречат ею планам, даже в деталях". Но Кофод был занят составлением инструкции по землеустройству  и  считал себя "единственным человеком,  который имеет ясное представление о том,  как правильно должна  быть сделана эта работа". Исполненный собственного достоинства как истинный европеец, он явился к Столыпину и сумел себя защитить от такой ссылки.

      Отчасти в результате принятых  мер,  а  больше  того - вследствие  изменения  общей  обстановки  в  стране  дела  у Крестьянскою банка пошли лучше.  Всего за 1907-1915  гг.  из фонда банка было продано 3909 тыс. дес., разделенных примерно на 280 тыс.  хуторских и отрубных участков.  До  1911  г. объем  продаж  ежегодно возрастал,  а затем начал снижаться. Это объяснялось, во-первых, тем, что в ходе реализации указа 9  ноября 1906 г.  на рынок было выкинуто большое количество дешевой надельной "крестьянской" земли,  а  во-вторых,  тем, что  с окончанием революции помещики резко сократили продажу своих земель.  Оказалось,  что подавление революции не пошло на пользу для создания хуторов и отрубов на банковских землях (а реализация проекта Гурко даже сильно подрезала это дело). Оно заняло видное, но все же второстепенное место в аграрной политике правительства. Между тем именно это направление политики было наиболее близко Столыпину.

      Сегодня еще недостаточно хорошо исследован вопрос о том, как распределялась банковская земля среди различных слоев крестьянства.  По некоторым данным, богатая верхушка среди покупателей составляла всего 5-6 %.  Остальные принадлежали к среднему крестьянству и бедноте. Такие ее попытки закрепиться  на землях банка объяснялись достаточно просто.  Многие помещичьи земли,  из года в год сдававшиеся в аренду одним и тем же обществам,  стали как бы частью их надела. Продажа их Крестьянскому банку ударила в первую очередь по  малоземельным хозяевам.  Между тем банк давал ссуду в размере до 90-95 % стоимости участка. Продажа укрепленного надела обычно позволяла  уплатить  первый взнос. Некоторые земства оказывали помощь по обзаведению на хуторах.  Все это толкало  бедноту на банковские земли,  а банк, имея убытки от содержания купленных земель на своем балансе,  не был разборчив  в  выборе клиентов.

      Ступив на банковскую землю,  крестьянин как бы  восстанавливал  для  себя  те изнурительные и бесконечные выкупные платежи, которые под давлением революции правительство отменило  с  1 января 1907 г.  Вскоре появились недоимки по банковским выплатам. Как и прежде, власти вынуждены были прибегать к рассрочкам и пересрочкам. Но появилось и нечто такое, чего крестьянин раньше не знал:  продажа с молотка всего хозяйства.  С  1908  по 1914 г.  таким путем было продано 11,4 тыс. участков. Это, по-видимому, было прежде всего мерой устрашения.  И основная часть бедноты, можно предположить, осталась на своих хуторах и отрубах. Для нее, однако, продолжалась та же жизнь ("перебиться",  "продержаться", "дотянуть"), какую она вела в общине.

      Впрочем, это еще не значит, что все так плохо: на банковских землях появились и достаточно крепкие фермерские  хозяйства.  С этой  точки зрения землеустройство на банковских землях было перспективнее,  чем на надельных. Однако, как я уже говорил ранее, таких хозяйств изначально было немного (5-6%).

      Наладив деятельность Крестьянского банка, правительство вплотную занялось реализацией указа 9 ноября 1906 г. На места заспешили министерские ревизоры, потребовавшие от губернских и уездных чиновников, чтобы все их силы сосредоточились на проведении аграрной реформы. Земские начальники, уличенные в нерадивости,  увольнялись в отставку.  Это резко подхлестнуло активность тех, кто оставался на службе. Явившись в то или иное село и собрав сход, они первым делом спрашивали: "Почему не укрепляетесь? Кто вас смущает?" Печать была переполнена сообщениями о произволе администрации.  Аресты сельских старост и отдельных крестьян,  запрещение высказываться на сходах против указа,  вызов стражников и содержание их за счет общества - таков перечень средств, наиболее широко применявшихся  властями.  Практиковалась и административная высылка особо активных противников реформы из числа  крестьян. К сожалению,  общее их число, (высланных  за агитацию против реформы), до сих пор не подсчитано.

      Некоторые из соответствующих дел  доходили  до  МВД,  и вряд ли Столыпин о них не знал. Но это не помешало ему 15 марта 1910 г.  заявить в Государственном совете:  "Не вводя, силою закона, никакого принуждения к выходу из общины, правительство считает совершенно недопустимым установление  какого-либо принуждения,  какого-либо  насилия,  какого-либо гнета чужой воли над свободной волей крестьянства в деле  устройства  его судьбы, распоряжения его надельною землею".

      Психология государственных деятелей,  говорящих одно  и делающих другое, - явление поистине загадочное. Но все же, редко кто из них в такие моменты сознательно лжет и  лицемерит. Благие намерения провозглашаются чаще всего вполне искренне.  Тот же Столыпин,  как я уже говорил, изначально вовсе не хотел насильственного разрушения общины.  Другое дело, что не они,  выступающие с высоких трибун, составляют множество тех бумаг,  в  которые  и  выливается реальная политика.  Они их только подписывают,  не всегда успев даже, бегло просмотреть, что они подписывают. И, уже конечно же,  не имеют представления,  какова статистика тех или иных распоряжений.  Если  при  подписании какого-либо  документа возникнет сомнение, то докладывающий его чиновник человек, несомненно, толковый и дельный, показавший  свою преданность) тут же все объяснит или предпримет какой-либо маневр. Например обидится (это на  начальство  тоже  иногда действует).  После недолгих колебаний документ будет подписан.

      Года за три до речи в Государственном совете, 9 декабря 1906 г.,  за подписью Столыпина был разослан циркуляр МВД, в котором устанавливалось следующее правило:  "домохозяин,  подавший заявление о выходе из общины после принятия на сходе приговора об очередном переделе,  но до утверждения его уездным съездом,  укрепляет свой надел в прежнем размере". Фактически это равнялось запрещению общих переделов, "ибо всякий, теряющий часть надела,  мог подать заявление о выходе, удержать за собой весь надел и расстроить передел".  И правительству было известно,  что многие крестьяне держатся за общину только потому,  что она периодически переделяет землю.  В те времена для крестьянства это было то, же что и сейчас  социальная гарантия:  каждый крестьянский юноша,  как бы ни сложилась ею судьба, мог рассчитывать на свою долю в земельном наделе родной деревни.  Циркуляр МВД, изданный всего лишь через месяц после указа 9 ноября 1906 г.,  наносил еще один, очень точно рассчитанный удар по общине.

      Местные власти широко использовали циркуляр  9  декабря 1906 г.,  и дело вскоре дошло до Сената.  5 декабря 1907 г., департамент Сената поставил правительству на вид, что указ 9 ноября "был издан с целью облегчения отдельным крестьянам выхода из общины,  а  не  лишения сельского общества фактической возможности производить общие переделы мирской земли".  МВД вынуждено было отступить,  и в том  же месяце на места была отправлена телеграмма об отмене циркуляра.  Многие члены Государственного  совета,  внимавшие Столыпину, были осведомлены, что в течение целого года действовал циркуляр, позднее признанный незаконным.

      Но самое удивительное было то, что в той же речи Столыпин поддержал предложение объявить перешедшими к  подворному владению общины, длительное время не совершавшие общих переделов. Он лишь уточнил: пусть таковыми считаются те общины, которые не переделялись после наделения их землей по реформе 1861 г.  Эта норма была закреплена в законе 14 июня 1910 г., заменившем собою указ 9 ноября 1906 г., и впоследствии стала для многих общин источником новых насилий. Например, решили о переходе всем "миром" к многопольным севооборотам - но местная власть это дело быстренько сворачивает. Они пытаются заменить свои измельчившиеся  и  запутавшиеся  полосы на широкие - ну и здесь управа найдется. А был и такой случай: когда казенные землемеры разделили два  селения,  имевшие  общий надел. После этого власти, признав оба селения подворными, запрещают им общий передел,  и мужикам приходится пахать на нелепых клочках и обрывках полос, образовавшихся после разделения.

      Многообразное и неустанное,  законное и незаконное давление центральных и местных властей на общину с целью выталкивания  из нее крестьян началось сразу же после указа 9 ноября 1906 г. Столыпин, отрицавший такое давление, выглядит в невыгодном свете.  Возможно, он что-то не знал или недостаточно трезво представлял политику  собственного министерства. Но не надо забывать, что главнейшая обязанность руководителя такого ранга - не подписывать  бумаги, а подбирать кадры.  Каковы люди - таковы и бумаги. Столыпин не освежил МВД. Гурко был удален, но "дух Гурко" в министерстве остался.  На словах как бы отдавая дань прежним своим взглядам, Столыпин и сам вскоре стал проникаться этим духом. Институты сильнее людей.  Хотя, если уж показывать Столыпина, как человека делающего все возможное на благо родины, только кадры подбирающего плохо, надо отметить то,  что после Столыпина, в 1912-1914 гг., давление на общину еще более усилилось.

      Третьеиюньский государственный переворот коренным образом  изменил обстановку в стране.  Крестьянам пришлось оставить мечты о скорой "прирезке" помещичьей земли. Темпы реализации указа 9 ноября 1906 г.  резко возросли.  В 1908 г. по сравнению с 1907 г. число укрепившихся домохозяев увеличилось в 10 раз и превысило полмиллиона.  В 1909 г. был достигнут рекордный показатель - 579,4 тыс. укрепившихся. Представители правительства, в том числе и Столыпин, всячески крутили этими цифрами в законодательных собраниях и в беседах с репортерами, дабы показать, что указ то работает.  Но с  1910 г.  темпы  укрепления  стали снижаться.  Искусственные меры, введенные в закон 14 июня 1910 г., не выправили кривую. Только после выхода закона 29 мая 1911 г.  "О  землеустройстве" численность  выделяющихся  из общины крестьян стабилизировалась.  Однако  вновь приблизиться к  наивысшим показателям 1908-1909 гг. так и не удалось.

      За эти  годы  в  некоторых южных губерниях, общинное землевладение было почти совсем ликвидировано.  В других губерниях, оно, утратило первенствующее положение. Но в губерниях северных,  северо-восточных, юго-восточных, а отчасти и в центрально-промышленных, реформа лишь слегка затронула толщу общинного крестьянства.

      Чересполосно укрепляемая  личная крестьянская земельная собственность весьма  отдаленно  походила  на классическую римскую  "священную  и  неприкосновенную  частную  собственность".  И дело не только в правовых ограничениях,  налагавшихся на укрепленные наделы (запрещение продавать лицам некрестьянского сословия,  закладывать в частных банках).  Сами крестьяне,  выходя из общины, первостепенное значение придавали закреплению за собой не конкретных полос,  а  общей  их площади.  Поэтому они, были не прочь принять участие в общем переделе,  если при этом не уменьшалась  площадь их надела (например, при переходе на "широкие полосы"). Что - бы власти не вмешались и не расстроили дело,  такие переделы иногда производились тайно.  Бывало,  что такой же взгляд на укрепляемую землю усваивало и местное начальство. Министерская  ревизия 1911 г.  обнаружила в Орловской губернии многочисленные случаи долевого укрепления. Значит, укреплялись не определенные  полосы,  а  доля  того или иного домохозяина в мирском землевладении.  Да и само правительство в конце концов встало на такую же точку зрения, присвоив себе по закону 29 мая 1911 г.  право передвигать укрепленные полосы при выделении хуторов или отрубов.

      Поэтому массовое укрепление чересполосных земель фактически приводило только к образованию беспередельных общин. К началу столыпинской реформы около трети общин в  Европейской России  не переделяли землю.  Иногда рядом соседствовали две общины - переделяющаяся и беспередельная.  Большой разницы в уровне их земледелия никто не отмечал. Только в беспередельной богатые были побогаче, а бедные победнее.

      В советской   литературе  долгое  время  господствовало представление,  будто указ 9 ноября 1906 г. ставил своей задачей  отдать  общинные  земли на разграбление кучке богатых крестьян.  В действительности правительство, конечно, не хотело  сосредоточения земли в руках немногих мироедов и разорения массы земледельцев, т.к. не имея средств пропитания в  деревне,  безземельная  беднота  должна  была хлынуть в город, а промышленность,  до 1910 г.  находившаяся  в  депрессии,  не смогла бы справиться с наплывом рабочей силы в таких масштабах.  Массы бездомных и безработных людей грозили новыми социальными потрясениями. Поэтому правительство поспешило сделать дополнение к своему указу,  запретив в пределах одного уезда сосредоточивать в одних руках более шести высших душевых наделов,  определенных по реформе 1861 г.  По разным губерниям это составляло от 12 до 18 дес.  Установленный для "крепких хозяев" потолок был весьма низким.  Соответствующая норма вошла в закон 14 июня 1910 г.

      Для доказательства того,  что указ 9 ноября 1906 г. был издан  с  целью  возвысить и укрепить немногочисленную деревенскую верхушку,  часто используется речь Столыпина в Думе, где он говорил о том, что правительство сделало "ставку не на убогих и пьяных,  а на крепких и сильных".   

      5 декабря 1908 г.,  когда была произнесена эта речь,  в Думе возник вопрос, признавать ли укрепляемые участки личной или  семейной  собственностью.  Настроение Думы заколебалось под воздействием многочисленных известий о том,  что некоторые  домохозяева  пропивают  укрепленные наделы и пускают по миру свои  семейства.  Но  создание  семейной  собственности вместо  общинной не устраивало Столыпина,  ибо большая семья напоминала ему общину.  На месте разрушенной общины, полагал он,  должен  быть мелкий собственник.  Видя угрозу одному из основных положений своей реформы, Столыпин решил вмешаться в спор.

      "Пропивание наделов, - доказывал он в своей  речи, -  это исключительно удел "слабых". "Нельзя создавать общий закон ради исключительно уродливого явления, нельзя убивать этим  кредитоспособность крестьянина,  нельзя лишать его веры в свои силы,  надежд  на лучшее будущее,  нельзя ставить преграды обогащению сильного для того,  чтобы слабые разделили с ним его  нищету".  (Когда говорились эти слова, правительство уже само запроектировало такие "преграды" в виде правила о шести наделах,  но  Столыпин,  видимо, считал главными "преградами" общину и семейную собственность). Для борьбы с уродливыми явлениями, продолжая Столыпин говорил, что надо создавать специальные законы,  устанавливать опеку за расточительность,  но при выработке  общих  законов надо  "иметь  в виду разумных и сильных,  а не пьяных и слабых". Заканчивая эту мысль, он выразил уверенность, что "таких сильных людей в России большинство".

      Из всех этих обстоятельств отнюдь не вытекает, что "разумными и сильными" Столыпин считал лишь богатых крестьян, а "пьяными и слабыми" - всех остальных.  Любители выпить  есть среди  всех социальных слоев,  и именно этих людей клеймил в своей речи премьер-трезвенник.  Крепкий работящий  собственник, по замыслу Столыпина, должен был формироваться на основе широких слоев зажиточного и среднего крестьянства. Считалось,  что дух предприимчивости,  освобожденный от стеснений со стороны общины и семьи,  в короткое время способен преобразить даже весьма хилое хозяйство середняка.

Каждый должен стать "кузнецом своего счастья" и каждый такой "кузнец" мог рассчитывать лишь на крепость своих рук и рук своих ближних, т.к. даже практичный Столыпин делал ставку на "дух предприимчивости", ведь финансовая сторона реформы - это ее слабое место. Поэтому Столыпин вольно или невольно бывал идеалистом, а как известно история шутит с идеалистами невеселые шуткиИ в реальной жизни из общины выходили в основном беднота, а также городские жители, вспомнившие, что в давно покинутой деревне у них есть надел, который теперь можно продать. Продавали землю и переселенцы,  уезжавшие в Сибирь.  Огромное  количество земель  чересполосного укрепления шло в продажу.  В 1914 г., например,  было продано 60 % площади укрепленных в этом году земель.  Покупателем  земли  иногда оказывалось крестьянское общество,  и тогда она возвращалась в мирской котел. Чаще же покупали землю зажиточные крестьяне,  которые, кстати говоря, сами не всегда спешили с выходом из общины.  Покупали и другие  крестьяне-общинники.  В  руках одного и того же хозяина оказывались земли укрепленные и общественные.  Не выходя  из общины, он в то же, время имел и укрепленные участки. Свидетель и участник всей этой перетряски еще мог помнить,  где и какие  у него полосы.  Но уже во втором поколении должна была начаться такая путаница,  в которой не в силах был бы разобраться  ни один суд.  Нечто подобное,  впрочем,  однажды уже имело место.  Досрочно выкупленные наделы (по  реформе  1861 г.) одно время сильно нарушали единообразие землепользования в общине. Но потом они стали постепенно подравниваться. Поскольку  столыпинская реформа не разрешила аграрного вопроса и земельное утеснение продолжало  возрастать,  неизбежна  была новая волна переделов, которая должна была смести очень многое из наследия Столыпина.  И

действительно, земельные переделы, в разгар реформы почти заглохшие, с 1912 г. снова пошли по восходящей.

      Столыпин, видимо,  и сам понимал, что чересполосное укрепление не создаст "крепкого собственника".  Недаром он призывал местные власти "проникнуться убеждением,  что укрепление участков лишь половина дела,  даже лишь начало  дела,  и что не для укрепления чересполосицы был создан закон 9 ноября". 15 октября 1908 г. по согласованию министров внутренних дел,  юстиции и главноуправляющего землеустройством и земледелием были изданы "Временные  правила  о  выделе  надельной земли к одним местам".  "Наиболее совершенным типом земельного устройства является хутор, - говорилось в  правилах, - а при  невозможности  образования такового - сплошной для всех полевых угодий отруб, отведенный особо от коренной усадьбы".

      С 1909 г. все инструкции по землеустройству стали издаваться Комитетом по землеустроительным делам, межведомственным органом,  находившимся под  эгидой  Главного  управления землеустройства и земледелия. Аграрные теоретики из Главного управления (А.А.  Кофод,  и др.) мечтали о том, чтобы разбить на квадратики,  наподобие шахматной доски, все крестьянские земли.  При этом в Главном управлении мало считались со столыпинскими мечтами о "крепком хозяине".

      19 марта 1909 г.  Комитет по  землеустроительным  делам утвердил "Временные правила о землеустройстве целых сельских обществ".  С этого времени местные землеустроительные органы все  более ориентировались на разверстание наделов целых деревень.  В новой инструкции,  изданной в 1910 г., особо подчеркивалось:  "Конечною  целью землеустройства является разверстание всего надела; поэтому при производстве работ по выделам надлежит стремиться к тому,  чтобы эти работы охватили возможно большую площадь устраиваемого надела..." При  назначении работ на очередь первыми должны были идти дела по разверстанию всего надела, затем - по групповым выделам и только после них - по одиночным.  Практически, при нехватке землемеров,  это означало

прекращение одиночных выделов.  Действительно, крепкий хозяин долго мог ожидать, пока в соседней деревне не выгонят на отруба всех бедняков.

      29 мая 1911 г.  был издан закон "О землеустройстве".  В него вошли основные положения инструкций 1909-1910 гг. Новый закон устанавливал, что для перехода к отрубному и хуторскому хозяйству отныне не требуется предварительного укрепления надельных земель в личную собственность. С этого времени чересполосное укрепление утратило  прежнее  значение,  реформа стала переходить из рук МВД в руки Главного

управления землеустройства и земледелия.

      Из всего  количества  хуторов  и отрубов,  созданных за время реформы, 64,3 % возникло в результате разверстания целых селений. Землеустроителям удобнее было так работать, повышалась результативность их труда, высокое начальство к своей радости получало круглые цифры,  но вместе с тем умножалось число мелких  хуторян  и  отрубников,  которых  никак нельзя  было назвать "крепкими хозяевами".  Многие хозяйства были нежизнеспособны.  В Полтавской губернии,  например, при полном разверстании селений в среднем на одного хозяина приходилось 4,1 дес.  Крестьяне говорили,  что на иных  хуторах "курицу некуда выгнать".

      Только около 30 %  хуторов и отрубов на общинных землях образовалось путем выдела отдельных хозяев. Но это, как правило,  были крепкие хозяева.  В той же  Полтавской  губернии, например, средний размер единичного выдела составлял 10 дес.  Но большинство

таких выделов было произведено в первые годы  реформы. Затем это дело практически сошло на нет.

      Со смешанным чувством относился Столыпин к такому развитию.  С одной стороны,  он понимал,  что только рассечение надела на отрубы изолирует крестьянские  хозяйства  друг  от друга,  только полное расселение на хутора окончательно ликвидирует общину.  Крестьянам, рассредоточенным по  хуторам, трудно будет поднимать мятежи.  А как говорил Столыпин: "Совместная жизнь крестьян в деревнях облегчала работу революционерам". Этот полицейский подтекст реформы нельзя упускать из виду.

      С другой стороны, Столыпин не мог не видеть, что вместо крепких,  устойчивых хозяйств землеустроительное  ведомство фабрикует  массу  мелких и заведомо слабых - таких,  которые никак не могли стабилизировать обстановку в деревне и  стать опорой 

режима.  Однажды,  прочитав отчет,  подготовленный в Главном управлении землеустройства  и  земледелия,  Столыпин написал  главноуправляющему  А.В.  Кривошеину: "Со  слишком большою силою хулятся единоличные выделы. Хвалите  и  дайте должную  оценку сплошному

разверстанию целых селений,  но не опорочивайте единоличных выделов".  Однако он не в силах был развернуть  громоздкую  машину  землеустроительною ведомства таким образом,  чтобы она действовала не так, как ей удобно, а как нужно для пользы дела. Тем более,

что руководители ведомства были уверены, что действуют так, как надо.

      Чтобы добиться  от  крестьян  согласия на разбивку всего надела,  чиновники из  органов  землеустройства,  случалось, прибегали к самым бесцеремонным мерам давления. Об одном таком типичном случае с нетипичным окончанием рассказывает в своих воспоминаниях земский  начальника В. Поливанова. Автор служил в Грязовецком уезде Волошской губернии. Однажды рано утром в страдную пору в одну из деревень нагрянул непременный член землеустроительной комиссии. Был созван сход, и непременный член объяснил "мужичкам",  что  им надо выходить на хутора:  общество небольшое, земли достаточно и вода с трех сторон.  "Я как план  посмотрел,  так  и говорю своему писарю:  скорей Лопатиху на хутора переводить надо".  Посовещавшись между собой, сходчики ответили  отказом.  Ни  обещания предоставить ссуду,  ни угрозы арестовать "бунтовщиков" и привести на постой солдат не  возымели действия. Крестьяне твердили: "Как старики жили так и мы будем жить,  а на хутора не согласны".  Тогда непременный

член отправился пить чай,  а крестьянам запретил расходиться и садиться на землю.  После чаепития непременного потянуло на сон. К ожидавшим под окнами крестьянам он вышел поздно вечером.  "Ну как,  согласны?" - "Все согласны! - дружно  отвечал сход.  - На хутора,  так на хутора,  на осину, так на осину, только чтобы всем, значит, вместе". В. Поливанов утверждал, что ему удалось дойти до губернатора и восстановить справедливость. Здесь все отделались легким испугом. Но ведь иногда бывали и кровавые

исходы.

      Как например в мае 1910 г.  полицейские стражники расстреляли сход в с. Волотове  Лебедянского  уезда Тамбовской губернии.  Было убито шестеро крестьян. Конфликт произошел из-за слишком явного покровительства отрубщикам со стороны властей. Землеустроительный проект предусматривал создание отрубов на лучших землях вблизи села.  Общинники же должны были ездить на край надела, даже и за реку Дон.

      Как я уже ранее говорил, власти вместе со Столыпиным считали, что крестьяне сопротивляются переходу на хутора по своей темноте и невежеству, им то властям из своих удобных кабинетов виднее, как надо жить. А крестьяне всего лишь полагались на свой опыт и действовали из здравых житейских побуждений. Ведь в кабинетах капризы погоды не замечаешь, а крестьянское земледелие от них очень сильно зависело. Например, имея полосы в разных частях  общественного надела,  крестьянин обеспечивал себе ежегодный средний урожай: в засушливый год выручали  полосы  в низинах,  в  дождливый - на взгорках.  Получив надел в одном отрубе, крестьянин оказывался во власти стихии. Он разорялся в первый  же  засушливый год,  если его отруб был на высоком месте.  Следующий год был дождливым,  и  очередь  разоряться приходила соседу,  оказавшемуся в

низине. Только большой отруб, расположенный в разных рельефах, мог гарантировать ежегодный средний урожай.

      Вообще во всей этой затее с хуторами  и  отрубами  было много надуманного. Сами по себе они не обеспечивали подъем крестьянской агрокультуры, и необходимость  повсеместного  их  введения  никем  не доказана. "Нигде в мире не наблюдалось такого

практического опыта, - пишет американский историк Дж.  Ейни, - который бы показал, что соединенные в одно целое поля принесли с собой  агрокультурный прогресс,  и некоторые современные исследователи крестьянской агрокультуры  фактически  отрицают  подобную  причинно-следственную связь... С 40-х годов ХХ в. в Западной Европе прилагались мощные усилия к объединению владений, но система  открытых  полей до сих пор широко распространена среди некоторых наиболее продуктивных хозяйств".  Между тем Столыпин и его сподвижники все более утверждались в мысли, что хутора и отрубы - единственное универсальное средство, способное  поднять  крестьянскую агрокультуру от Польши до Дальнего Востока, "от финских хладных скал до пламенной Тавриды".

      Такая приверженность отчасти объяснялась тем, что многие ведущие деятели реформы, начиная с П.А. Столыпина, были связаны с Западным краем и наиболее близко знакомы именно с западной деревней. В.И. Гурко, сын прославленного  генерала  времен  русско-турецкой войны, начинал свою карьеру в Польше,  под крылышком у отца,  занявшего  к  тому времени  пост варшавского генерал-губернатора.  Затем перебрался на службу в

Петербург.  Датчанин А.А.  Кофод приехал в Россию в возрасте 22 лет,  ни слова не зная по-русски, и затем долго жил в небольшой датской колонии в Псковской губернии.  Из  них  троих  только  Столыпин имел непосредственные представления о деревенской жизни в центральной России. Хотя и он за два года в Саратовской губернии, бывая в деревне наездами,  не успел глубоко ее познать.  Однако,  впрочем, как раз  он отличался более мягким,  более терпимым отношением к крестьянской общине. По крайней мере на словах.

      Что же касается А.В.  Кривошеина,  в 1908 г. занявшего должность главноуправляющего землеустройством и  земледелием и  ставшего  ближайшим сподвижником

Столыпина,  то он вообще мало был связан с деревней.  Карьеру он начинал юрисконсультом Донецкой железной дороги,  затем перешел в Переселенческое управление и стал петербургским чиновником.  "Он был талантлив, энергичен, чрезвычайно импульсивен и обладал счастливой способностью улавливать,  в какую сторону дует  ветер", - вспоминал о нем Кофод. Витте, считавший Кривошеина "величайшим карьеристом",  отмечал, что в 1905 г. он был еще сторонником общины, но после крутого поворота правительственной политики резко изменил свои взгляды.

      Несмотря на все старания правительства, хутора прививались только в  северо-западных губерниях, включая отчасти Псковскую и Смоленскую. Но самое интересное то, что крестьяне Ковенской губернии еще до начала столыпинской  реформы  стали расселяться по хуторам.  Такое же явление Кофод наблюдал в Псковской губернии. Это объясняется тем, что в этих краях сказывалось влияние Пруссии и Прибалтики.  Местный ландшафт,  переменчивый, изрезанный речками и ручьями,  тоже  способствовал  созданию хуторов. А вот в южных и юго-восточных губерниях главным  препятствием для широкой хуторизации были трудности с водой. Но и здесь (в Северном Причерноморье,  на Северном Кавказе и в

степном Заволжье)  довольно успешно пошло насаждение отрубов.  Отсутствие сильных общинных традиций в этих  местах  сочеталось  с высоким уровнем развития аграрного капитализма, исключительным плодородием почвы,  ее однородностью  на  очень  больших

пространствах  и  низким  уровнем агрокультуры. Крестьянин, почти не затратив на улучшение своих полос труда и  средств, без сожаления их оставлял и переходил на отруб.

      В Центрально-нечерноземном районе крестьянин, наоборот, много сил должен был вкладывать в возделывание своего надела. Без ухода здешняя земля ничего  не  родит.  Удобрение  почвы здесь началось с незапамятных времен. А с конца ХIХ в. участились случаи коллективных переходов целых селений к  многопольным севооборотам с высевом кормовых трав. Получил развитие и переход на "широкие полосы"  (вместо  узких,  запутанных).  "Самый  факт  глубокой интенсивности полевого хозяйства...  уложившейся в систему  общинно чересполосного  землепользования, не только не вызывает потребности, но даже служит препятствием к  переходу  на  участковое  землепользование", - писал П.Н. Першин, автор одной из лучших книг по этой проблеме.  Деятельность правительства  принесла  бы  гораздо больше  пользы,  если бы в центрально-нечерноземных губерниях оно,  вместо насаждения хуторов и отрубов,  оказывало помощь интенсификации  крестьянской  агрокультуры  в рамках общины. Первое время, такая помощь отчасти  оказывалась.  Но с приходом Кривошеина землеустроительное ведомство повело резко антиобщинную политику. В итоге коса нашла на камень: крестьяне сопротивлялись насаждению хуторов и отрубов, а правительство чуть ли не открыто препятствовало внедрению передовых систем земледелия на общинных землях. Единственное в чем нашли общий интерес землеустроители  и  местные  крестьяне, - это разделение совместного землевладения нескольких деревень. В Московской и некоторых других  губерниях этот вид землеустройства получил настолько большое развитие,  что стал отодвигать на второй план работы по выделению хуторов и отрубов.

      В центрально-черноземных губерниях основным препятствием  к  образованию хуторов и отрубов на общинных землях было крестьянское малоземелье.  Побывав в Курской губернии, Кофод жаловался,  что  так  и  не смог найти общий язык с местными крестьянами:  "Они хотели помещичью землю немедленно  и  даром".  Из этого следовало, что прежде чем насаждать хутора и отруба, в этих губерниях надо было решить проблему крестьянского малоземелья - в том числе и за счет раздутых помещичьих латифундий.

      Итоги столыпинской аграрной реформы выражаются в следующих цифрах. К 1 января 1916 г.  из общины в  чересполосное укрепление  вышло  2 млн.  домохозяев.  Им принадлежало 14,1 млн.  дес. земли. 469 тыс. домохозяев, живших в беспередельных  общинах,  получили  удостоверительные  акты на 2,8 млн. дес.  1,3 млн.  домохозяев перешли к хуторскому и  отрубному владению (12,7 млн.  дес.).  Кроме того, как уже говорилось, на банковских землях образовалось 280 тыс.  хуторских и отрубных  хозяйств - это особый счет.  Но и другие приведенные выше цифры нельзя механически складывать, поскольку некоторые домохозяева,  укрепив наделы, выходили потом на хутора и отруба, а другие шли на них сразу, без чересполосного укрепления.  По приблизительным подсчетам,  всего из общины вышло около 3 млн. домохозяев, что составляет несколько меньше третьей части от общей их численности в тех губерниях, где проводилась реформа.  Впрочем,  как отмечалось, некоторые из выделенцев фактически давно уже забросили земледелие. Из общинного оборота было изъято 22 % земель. Около половины их пошло на продажу. Какая-то

часть вернулась в общинный котел. В конечном итоге властям не удалось ни разрушить общину,  ни создать устойчивый и достаточно массовый слой крестьян - собственников. Так что можно говорить об общей неудаче столыпинской аграрной реформы. И все что было сделано – может показаться на первый взгляд - все зря. Но вместе с тем известно,  что после окончания революции и до начала  первой мировой войны положение в русской деревне заметно улучшилось.  Кто-то связывает это с аграрной реформы.  На самом же деле здесь действовали другие факторы.  Во-первых, как уже говорилось, с 1907  г.  были отменены выкупные платежи,  которые крестьяне выплачивали в течение 40 с лишним лет.  Во-вторых,

окончился мировой  сельскохозяйственный  кризис  и начался рост цен на зерно. От этого, можно предположить, должно же было кое-что перепасть и простым крестьянам.  В-третьих,  за годы революции сократилось помещичье землевладение,  а в связи с этим уменьшились и кабальные формы эксплуатации. Наконец, в-четвертых, за весь период был только один неурожайный год (1911),  но зато подряд  два года  (1912-1913) были отличные урожаи.  Что же касается аграрной реформы,  то такое широкомасштабное мероприятие, потребовавшее столь значительной земельной перетряски, не могло положительным образом сказаться в первые же годы своего проведения.

      Тем не менее вряд  ли  можно  считать  справедливым  то отрицательное  отношение к реформе, которым сильно грешили советские историки в прошлые годы. Некоторые мероприятия,  сопутствовавшие ей,  были хорошим,  полезным делом. Это касается предоставления большей личной  свободы  крестьянам, устройства хуторов и отрубов на банковских землях, переселения в Сибирь, некоторых видов землеустройства.

         

2.1. Крах Столыпинской Аграрной политики и его причины.

      Всего 8 лет проводилась аграрная реформа,  а с началом войны  она была отложена - и,  как оказалось, навсегда. Столыпин просил для полного реформирования 20 лет покоя,  но эти 8 лет были далеко не спокойными. Однако не кратность периода и не смерть автора реформы, были причиной краха всего предприятия.  Главные цели далеко не были выполнены. Введение частной подворной собственности на землю вместо общинной удалось ввести только у четверти общинников.  Не удалось и территориально оторвать от "мира" зажиточных хозяев, т.к. на хуторских и отрубных участках поселялись менее половины кулаков. Переселение на окраины так же не удалось организовать в таких размерах, которые смогли

бы существенно повлиять на  ликвидацию  земельной  тесноты в центре.  Все это предвещало крах реформы еще до начала войны, хотя ее пытались удержать на плаву огромный  чиновничий аппарат во главе с энергичным приемником Столыпина - главным управляющим землеустройством и земледелием А.В.Кривошеиным.

      Причин краха реформ было несколько: 

противодействие  крестьянства, недостаток  выделяемых  средств на землеустройство и переселение, плохая организация землеустроительных работ,  подъем рабочего движения в 1910-1914  гг.  Но  главной причиной было сопротивление крестьянства проведению новой аграрной политики.

2.2. Итоги Аграрной реформы.

   Не смотря на все неудачи при проведении Аграрной реформы у нее были положительные стороны:

- из общины выделилось до четверти хозяйств, усилилось расслоение деревни, сельская верхушка давала до половины рыночного хлеба;

- из Европейской России переселилось 3 млн. хозяйств;

- 4 млн. десятин общинных земель были вовлечены в рыночный оборот;

- стоимость с/х орудий увеличилась с 59 до 83 руб. на один двор;

- потребление суперфосфатных удобрений выросло с 8 до 20 млн. пудов;

- за  1890-1913 гг.  доход на душу сельского населения вырос с 22 до 33 руб. в год;

                          

Но все не так уж и хорошо как может показаться на первый взгляд. У Аграрной реформы есть и отрицательные стороны и их не мало:

- от 70%  до 90% вышедших из общины крестьян так или иначе сохранили связи с общиной,  основную массу крестьян составляли трудовые хозяйства общинников;

- вернулось назад в Центральную Россию 0,5 млн. переселенцев;

- на крестьянский двор приходилось 2-4 десятины,  при  норме  7-8 десятин;

- основное с/х орудие - соха (8 млн. штук), 58% хозяйств не имели плугов;

- минеральные удобрения применялись на 2% посевных площадей;

- в 1911-1912 гг.  страну поразил голод, охвативший 30 млн. человек.

      Крах столыпинской реформы не означал, что она не имела серьезного значения. Был сделан крупный шаг в сторону капиталистического развития. Так же повысилось количество применяемых машин и использование удобрений. Это в свою очередь вызвало увеличение товаропроизводства сельского хозяйства.

3. Разработка рабочего законодательства.

    Рабочий вопрос, так же, как и крестьянский достался Столыпину в наследство от революции 1905-1907 годов. До этого не только царизм, но  и  буржуазия отрицала его

существование,  доказывая, что в России нет рабочего  класса  в  западноевропейском  смысле этого слова,  а есть всего лишь "сословие фабричных людей", вчерашних крестьян,  готовых в любой момент бросить завод, фабрику, шахту, чтобы вернуться в деревню. Хотя мне кажется, что и сами рабочие думали также. Вдруг безработица или что-нибудь в этом роде, а в деревне, по закону, есть надел.

    Программа, выработанная рабочей комиссией,  во главе которой стоял В.К.Коковцов,  уже целиком исходила из посылки, что в России рабочий вопрос носит такой же характер,  как и на Западе, и, следовательно, решать его надо так же как,  например, решил Бисмарк в Германии. В соответствии с этим была разработана программа, сводившаяся к четырем основным пунктам:

  1. обязательная организация больничных касс на базе совместных взносов и хозяев и рабочих;

  2. создание на фабриках и заводах смешанных органов из  представителей администрации и рабочих;

  3. сокращение рабочего дня с 11.5 часа до 10,  ограничение законом количества сверхурочных работ;

  4. пересмотр статей закона, карающих забастовки и досрочные расторжения договора о найме.

    В записке "Петербургского общества для содействия  улучшению и развитию фабрично-заводской промышленности" от 12 мая возражения против проекта о сокращении рабочего дня до 10 часов  сводились к двум основным доводам:

      - сам факт государственного вмешательства в нормировку рабочего времени неприемлем;

      - сокращение приведет к тому,  что русская промышленность "будет устранена навсегда от какой-либо роли в международном соревновании". Общее же заключение записки сводилось к ряду требований, в том числе таких:

  a) "признавая в принципе излишней законодательную нормировку рабочего времени,  сохранить нормы его продолжительности,  установленные законом 1897 года /т.е. 11.5 часовой день/ ввиду того, что таковые существуют";

  б) сохранить сверхурочные работы с таким расчетом, чтоб общее число обязательных  и  необязательных рабочих часов не превышало 75 часов в неделю.

      Но жадность, эгоизм, неумение видеть ничего, кроме выгоды сегодняшнего дня, у предпринимателей были таковы, что они не хотели идти ни на малейшие материальные жертвы.

    Тем не менее,  несмотря на провал,  Определенный итог все же был достигнут. Он состоял в том, что царизм под влиянием революции твердо взял курс,  так же как и в аграрной политике, на буржуазную политику  в рабочем вопросе,  отказавшись от чисто полицейского способа его разрешения,  с репрессиями и зубатовщиной в качестве главных средств.  В свою очередь и буржуазия,  несмотря на политический примитивизм,  в силу  уже  самой  своей  природы осознала, что иного пути в решении рабочего вопроса нет. Общественной платформой правительства и промышленников было  признание права рабочих на стачку и свои профессиональные организации. Рабочий вопрос в буржуазном разрешении наряду с аграрным стал  одним из краеугольных камней крестьянского курса царизма, одним

из проявлений столыпинского бонапартизма,  С той лишь разницей, что в одном  случае бонапартистское лавирование шло между помещиками и крестьянством, а во втором - между буржуазией и пролетариатом. Кроме рабочего законодательства рассматривался вопрос о внутреннем самоуправлении. В этой области Столыпин предусматривал расширение прав земских учреждений, введенных Александром II. Он считал, что эти учреждения не должны быть политическими, а должны выполнять хозяйственные функции; каждое губернское земство должно иметь статистическое бюро для выявления нужд населения. Участвовать в земских учреждениях должны все национальные элементы края. Он подчеркивал, что земская идея должна подчиняться идее государственной, т.е. на первом плане необходимо иметь общегосударственные интересы.

3.1. Решение национального вопроса.

Особой проблемой для правительства в эти годы был национальный вопрос. 57% населения        России были нерусского происхождения, и они подвергались всякого рода дискриминации со стороны русских чиновников. В этих отношениях  Россия не только притесняла те или иные народы, но и сталкивала их между собой. Многие под давлением русскоязычного населения эмигрировали в ближайшие страны Запада, там нанимались на работу. Заметную часть эмигрантов составили люди, которые целью своей жизни ставили борьбу с царизмом. К решению этого вопроса Петр Аркадьевич подходил особенно бережно, считал его для России вопросом особой государственной важности. Суть его национальной политики состояла в том, чтобы объединять, а не разъединять народы. Он предусматривал создание министерства национальностей, которое должно было изучать культурную, религиозную, социальную жизнь каждой нации и создавать условия для того, чтобы все нации имели равные права и были верны России. В обязанности министерства должна была также входить задача не забывать о внешних  и внутренних врагах России, которые всячески стремились к ее расчленению.

4. Трагедия Столыпина, как реформатора.

   Несмотря на благоприятные экономические, идеологические и политические  обстоятельства, Столыпин  совершил  все  же ряд ошибок, поставивших его реформы под  угрозу провала. Первой ошибкой  Столыпина было отсутствие продуманной политики в отношении рабочих. Как  показал опыт  Пруссии,   для  удачного   проведения  консервативной   политики необходимо   было   сочетать   жесткие   репрессии   по   отношению  к революционным партиям с одновременными усилиями в области  социального обеспечения  рабочих.  В  России  же,  несмотря на общий экономический подъем, за все эти годы не только жизненный уровень рабочих  нисколько не  повысился,  но  и  социальное  законодательство делало свои первые шаги. Закон 1906 г. о  десятичасовом рабочем дне почти не  применялся, также как и закон 1903 г. о страховании рабочих, получивших увечья  на предприятии.    Разрешенные   профсоюзы   находились   под  бдительным контролем полиции  и не  пользовались доверием  среди рабочих.   Между тем количество  рабочих постоянно  и заметно  росло.   Новое поколение оказалось  весьма  благосклонным  к  восприятию социалистических идей. Очевидно,  Столыпин  не  отдавал  себе  отчета  в  значении   рабочего вопроса, который с новой силой встал в 1912 г.

     Второй  ошибкой  Столыпина   стало  то,  что   он  не   предвидел последствий интенсивной  русификации нерусских  народов. Столыпин не скрывал своих националистических убеждений; однажды на заседании  Думы он  резко  ответил  польскому  депутату,  что  почитает  за "высшее  счастье  быть   подданным  России".    Он  открыто   проводил националистскую  великорусскую  политику  и,  естественно, восстановил против  себя   и  царского   режима  все   национальные   меньшинства. Так например Финляндия  стала  прибежищем  для  многих  оппозиционеров. Столыпина возмущало, что сейм  Финляндии состоял преимущественно  из социалистов и либералов.  В 1908 г. он безуспешно попытался ограничить  полномочия сейма,  дважды  распускал  его, 

а  затем  вновь ввел в стране прежние диктаторские  методы.   к  1914   г.  неприязнь   финнов  к   "русским оккупантам" стала  повсеместной.   Что касается  Польши, там  ситуация была сложнее, так как отношение поляков к России не было  единодушным. Часть поляков пыталась добиться для  своей страны  большей  автономии.  Другая  часть, требовала полной независимости. Столыпин закрыл польско-язычные  школы, а в городах насадил  муниципальные учреждения с преобладанием  русских служащих.  На  Украине,   где  пресса  и   высшие  учебные   заведения подверглись    насильственной    русификации,    росло    национальное самосознание украинской элиты, основанное на понимании  экономического могущества  края,  ставшего  житницей  и  индустриальным  центром всей империи. Царские власти  жестоко преследовали украинских националистов, организовавших  Союз  освобождения  Украины и нашедших прибежище в  Галиции, входящей  в состав  Австро-Венгрии.  Австрийские власти  охотно  покровительствовали  украинским  националистам,  желая всячески  помешать  российским  властям  в  отместку  за  поддержку  в Богемии  и  на  Балканах  антиавстрийских  настроений малых славянских народов.   По  тем  же  причинам  тюркские  меньшинства  на территории Азербайджана,  объединившиеся  в   партию  "Муссават"   ("Равенство"), решительно  пошли  на  сближение  с обновленной  после  младотюркской революции  Турцией.   Часть  мусульманской  интеллигенции татарского происхождения,  проживающей  на  территории  Крыма  и на Нижней Волге, пыталась  возродить   тюркско-татарскую  цивилизацию,   добиваясь ее признания наравне с русской. Царское правительство, естественно, не желало  идти   на подобные   уступки,  считая   мусульманские  народы слаборазвитыми. Оно также  поощряло внедрение русских  колонизаторов и переселенцев в  Среднюю Азию  не менее  жестко, чем  это делали другие европейские  государства-завоеватели  по  отношению  к  странам Азии и Африки.

     Столыпин  совершил  ошибку  и  в  вопросе  об учреждении земств в западных губерниях (1911 г.), в результате чего он лишился поддержки октябристов. Дело   в  том,  что западные губернии экономически продолжали  зависеть  от  польской   шляхты.   Дабы

укрепить  в   них положение   белорусского и русского    населения,    составлявших большинство,  Столыпин  решил  учредить  там  земскую форму правления. Дума  охотно  его  поддержала,  однако  государственный  совет   занял обратную  позицию - классовые   чувства  солидарности  со   шляхтой оказались  сильнее  национальных.  Столыпин  обратился  с  просьбой  к Николаю II прервать работу обеих палат на три дня, чтобы за это  время правительство  срочно  приняло новый закон. Заседания Думы были приостановлены   и   закон   принят.     Однако   данная    процедура, продемонстрировавшая   пренебрежение    государственной власти к собственным  учреждениям, привела  к  расколу  между правительством и даже  самыми  умеренными  либералами.  Самодержавие  поставило  себя в изоляцию,  отныне   его  поддерживали   представители  крайне   правых националистических кругов.  Столыпин же потерял поддержку Николая  II, которому   явно   претило   иметь столь предприимчивого министра, обвиненными крайне  правыми противниками,  пользующимися влиянием  при дворе, в  желании "экспроприировать  всех помещиков  вообще" с помощью аграрной реформы.

       И только смерть   означала   поражение   последней   попытки   сознательного  и целенаправленного  обновления  политической  системы  в стране. Будучи консервативной, она все же не была лишена творческой мысли.

      III. Заключение.         

      Политическая смерть Столыпина наступила гораздо раньше, чем Д.Г.Богров смертельно ранил его 1 сентября 1911г. в Киевском оперном театре. Об этом свидетельствует тот факт, что пребывание премьер-министра в Киеве начались с оскорблений ему явно давали понять, что он здесь лишний и его не ждали Столыпину не нашлось места в автомобилях в которых следовали царь и его свита. Ему не дали казенного автомобиля председателю Совета министров пришлось искать извозчика. Трагедия Столыпина состояла в том, что они

не захотели иметь "приказчика, превосходящего их по личным качествам", - с этими словами трудно не согласиться.

      С вершины  сегодняшнего  исторического опыта теперь особенно хорошо видна главная коренная причина банкротства Столыпина.

    Органический порок его курса состоял в том,  что он хотел осуществить свои реформы вне демократии и вопреки  ей.  Сначала,  считал он, надо обеспечить экономические условия,  а потом уже осуществлять "свободы". История повторяется. Как неудивительно, подобная ошибка была совершена значительно позже и совсем в иных исторических условиях. Экономическая  реформа Косыгина 65г. провалилась у нас,  как мне кажется, точно по той

же причине: хотя реформа была хорошо продумана, но осуществить ее хотели не разрушая старого давно прогнившего изнутри режима, который противостоял всем нововведениям и потворствовал всему старому и не нужному. Ее хотели осуществить вне демократии и без демократии. Но ведь на ошибках истории учатся похоже в 65г. про них забыли.

      После Столыпина деятельность правительства в 1912-1914г. показывала то, что все крупномасштабные реформы будут свернуты. Николай II отказался от сотрудничества с политическими деятелями он окружил себя бездарными людьми, зато разделяющими его взгляды на исторический путь России.

                 

            Список литературы.

1. "Нам нужна великая Россия"  П.А.Столыпин полное собрание речей

в государственной  Москва думе и государственном совете 1906-1911     

1991.

2. "П.А.Столыпин и судьбы реформ в России" А.Я.Аврех Москва 1991.

3. "О Петре Аркадьевиче Столыпине" В.В.Казарезов Москва 1991.

4.  История СССР. Москва 1984 под редакцией Кузнецова.                       

5.  История СССР. Москва 1987 под редакцией Федосова.                            

6. Экономическая история СССР. Москва 1987 под редакцией

Чунтулова.

7.  "П.А.Столыпин воспоминания о моем отце" М.П.Бок Москва 1992.

8.  "Столыпин без легенд" П.Н.Зырянов Москва 1991.


© 2012 Бесплатно рефераты, дипломные работы, курсовые работы и доклады.